В "Журнальном Зале" выложен июньский выпуск журнала "Новый мир", в том числе и текст моей рецензии "Деревянный народ" на роман Андрея Рубанова "Человек из красного дерева".

Андрей Рубанов. Человек из красного дерева. – М.: АСТ: Редакция Елены Шубиной, 2021.

ДЕРЕВЯННЫЙ НАРОД

Мощно заявив о себе в нулевые реалистическими романами «Сажайте и вырастет» (2005), «Великая Мечта» (2007), «Жизнь удалась» (2008), «Готовься к войне!» (2009), Андрей Рубанов неожиданно перешёл к работе над крупной фантастической формой, где тоже показал, что не лыком шит. Достаточно вспомнить любопытное футуристическое полотно Рубанова «Хлорофилия» (2009), за которым последовали его продолжение – антиутопия «Живая земля» (2010) и, годом позже, космический философский роман «Боги богов» (2011). Все эти вещи по-прежнему актуальны, особенно «Боги богов» – книга-размышление о природе и сути власти, которую можно растаскивать на цитаты, открывая на любой странице. Десятилетие назад, отзываясь на этот роман, я удовлетворенно резюмировал, что в России теперь есть кому писать большую, умную фантастику. К великой моей досаде, после выхода романа «Боги богов» Андрей Рубанов от фантастической прозы надолго отошёл и не особенно обещал вернуться… И всё-таки разлуки с использованием необычайного в своём творчестве писатель не выдержал и в 2019 году предъявил читателям вышедшее в «Редакции Елены Шубиной» нестандартное «славянское фэнтези» «Финист – Ясный Сокол», став с этой книгой лауреатом премии «Национальный бестселлер». И вот теперь – снова в «Редакции Елены Шубиной» – остросюжетный фантастический роман «Человек из красного дерева».

Фантастика Рубанова – всегда сочетание, органичный симбиоз нескольких фантастических направлений. Упомянутая выше книга «Боги богов» это – и космический биопанк, и интеллектуальная фантастика, и НФ. А «Человек из красного дерева», если оперировать терминами жанровой литературы, одновременно – и детектив, и авантюрно-исторический роман, и мистическое фэнтези. Основа детективной составляющей книги – расследование обстоятельств смерти искусствоведа-историка Петра Ворошилова, случившейся в провинциальном городке Павлово. Ворошилов, шестидесятипятилетний местный уроженец, специалист по древнерусскому храмовому искусству, завершив учёную карьеру в степени кандидата наук, вернулся из Москвы, построил в Павлово особняк и разместил в нём внушительную коллекцию старых икон и прочих древних редкостей. Здесь и было найдено его тело с признаками обширного инфаркта. Поздним вечером кто-то разбил окно, проник в дом, сработала сигнализация, прибывшие полицейские обнаружили труп историка без следов насилия. При этом из коллекции Ворошилова исчезла деревянная женская голова, когда-то принадлежавшая дубовой статуе славянской святой Параскевы Пятницы, хранительницы семейного счастья и благополучия. Этот уникальный предмет, датируемый примерно XII веком, считали бы за честь принять в дар многие музеи, но выгодно продать украденный артефакт частным образом невозможно, нет в стране таких коллекционеров. Известно, что Параскева Пятница в синкретичных народных верованиях приняла на себя часть функций жены Перуна Мокоши – влиятельнейшего божества восточнославянского языческого пантеона. Но кому могла понадобиться голова дохристианского идола? И какое отношение к событиям имеет Антип Ильин, столяр из деревни Чёрные Столбы, работающий на местной мебельной фабрике? Именно от лица Ильина и ведётся изложение событий.

Полностью рецензию см. здесь:

http://www.nm1925.ru/Archive/Journal6_202...

Джон Бойд. Опылители Эдема. – СПб.: Северо-Запад, Снарк, 1996. – 494 с.

Роман «Повесы небес» (1969) Джона Бойда (кстати, не нашёл писателя в доступной базе Фантлаба) завершает своеобразную трилогию, которую составляют, кроме названного, ещё два произведения крупной формы этого американского фантаста: «Последний звездолёт с Земли» (1968) и «Опылители Эдема» (1969). Об этом пишет сам Джон Бойд в предисловии, опубликованном в авторском сборнике «Опылители Эдема», включающем два из трёх упомянутых вещей писателя. Книга вышла в Санкт-Петербурге в издательстве «Северо-Запад» в 1996 году (серия: Science Fiction). На самом деле все три романа являются совершенно самостоятельными произведениями, объединяет их только то, что созданы они на основе классических мифов (религиозных, литературных и прочих).

В романе «Повесы небес» описывается история разведывательной экспедиции, которую выполняют два военных астронавта американского Космического Флота, однокашники по космическому училищу. Обнаружив пригодную для жизни планету Харлеч, они вступают в плотный контакт с аборигенами, находящимися на достаточно высоком уровне интеллектуального и технического развития. Харлечиане очень похожи на людей (в романе высказывается гипотеза, что это протопредки землян), но прекрасно обходятся без правительства, законов, понятия греха и нижнего белья, проводя значительную часть времени в получении разнообразных знаний. Нагота в общественных местах в мире Харлеча, представляющем собой ассоциацию самоуправляемых автономных Университетов, никого не смущает, это норма, обычное поведение. Кстати, как пишет в примечании переводчик Харлеч (Harlech) может быть производным от слова harleguin – шут или арлекин, и означать «планета шутов», или от слова harlotry – распутство, разврат, и в этом случае означать «планета распутства». Но никакого особенного распутства на Харлече нет, просто мораль здесь не знает христианских и прочих установлений, правил поведения и запретов.

Джон Бойд. Повесы небес. – Киев: Орион, 1992. – (серия: НФ/SF).

Земляне получают разрешение на ведение факультативных курсов и чтение лекций по различным дисциплинам (включающим этику, историю христианства и обычаи людей) в ближайшем к месту их высадки Университете 36. А далее автор разворачивает сатирическое противостояние между астронавтами. Уроженец Алабамы Джек Адамс, на Земле вовсе не славившийся христианским поведением, на Харлече превращается в евангелиста-пуританина, пытающегося насадить на Харлече нравственные нормы, соответствующие самой строгой религиозной морали. Рыжий прохиндей-ирландец Ред О`Хара, впрямую своему напарнику не противоречит, но бессовестно пользуясь безотказным «дружелюбием» харлечианских девушек, проводит очень хитрую ответную комбинацию, призванную разрушить планы Адамса. При этом земляне вместе и по отдельности борются с кознями декана университета 36 Бубо, который противодействует влиянию землян в целом и инициируемой Адамсом религиозной инвазии в частности. Конечно, на Харлече никто не знает, что одной из главных задач миссии земных астронавтов является проведение сертификации гуманоидов. В случае несоответствия инопланетян длинному списку эталонных квалификационных параметров, куда входят, например, способность скрещиваться с землянами и соитие непременно лицом к лицу, аборигены не причисляются к виду «хомо сапиенс», а их планета может быть оккупирована Межпланетным Управлением Колоний.

Перечитав свой отзыв, я ощутил опасения, что роман «Повесы небес» может кому-то показаться неким забавным, фривольно-развлекательным чтивом. Предупреждаю, что это не так. Эротика в романе действительно лёгкая, а вот читается книга тяжеловато. Текст перенасыщен разнообразной сопутствующей информацией культурологического и религиозного характера, да ещё и переводчик добавил почти на каждую страницу свои разъяснительные сноски-примечания. Кстати, название книги точнее переводится как «Растлители небес», но объёмное понимание того, что это означает и кто кого «растлевал», потребует внимательного чтения, размышления над прочитанным и определённых теологических познаний.

Богданова Вера. Павел Чжан и прочие речные твари. – М.: АСТ: Редакция Елены Шубиной, 2021. – 443 с. – (Актуальный роман).

Роман Веры Богдановой «Павел Чжан и прочие речные твари» с его горемычными героями на фоне безрадостного ландшафта недалёкого грядущего критики принимают в целом хорошо. Многим рецензентам (и мне в том числе) нравится, как внятно автор проартикулировал то, к чему в ближайшем будущем могут привести Россию и её население намечающиеся тенденции. Богданова показывает наступившую к 2049 году повальную интернет-зависимость, наступающую всеобщую чипизацию и махровый прокитайский сателлитизм с полным «заползанием» под Китай. Понятно, что страшна не фантастическая тотальная чипизация с встроенным в чип внешним управлением и возможностью принимать особенный сигнал, иницирующий смерть носителя чипа, а наша реальная действительность с пронизывающей её ложью, из которой неотвратимо вырастает это мерзкое ближайшее будущее с поголовной чипизацией. Чипизация-то для чего? Чтоб все находились под постоянным контролем и не рыпались…

Главный герой, бывший детдомовец, полукровка Павел Чжан изувечен прошлым, включающим неожиданное исчезновение отца, гибель матери и сексуальное насилие. Пережитое угнетает Павла, не отпускает его. Чжана терзает желание отомстить за свои унижения и малодушие прошлому, сконцентрировавшемуся для него в личности насильника. И в настоящем у Павла не всё гладко. С надрывным старанием делая карьеру программиста в российском филиале мощной китайской компании «Диюй» герой мечтает переехать в Китай, чтобы разом покончить и с тягостными воспоминаниями, и с постылой жизнью в России. Его девиз: «Пекин ждёт». Чжан живёт в дискомфортном, но понятном ему корпорационном устройстве, являясь частью системы, дисциплинированным винтиком-служащим, поставившим перед собой цель перевестись на высокооплачиваемую должность в китайской столице. Чтобы быть замеченным высоким начальством Павел готов разработать (и разрабатывает) специальную примочку к чипам.

К счастью (неподходящий, конечно, оборот, какое тут «счастье»), безжалостная система контроля и подавления своей жестокостью сама порождает себе врагов – борцов за справедливость и счастье (ладно, пусть «счастье» в начале фразы тоже остаётся). А для полного счастья герою-мужчине необходима любимая женщина. Как это часто бывает в антиутопиях (вспомним классические произведения Замятина и Хаксли), триггером, побуждающим протагониста раскрыть, наконец, глаза и ощутить тошнотворность положения, к которому он вроде бы вполне приспособился, становится девушка: у Замятина в «Мы» – прекрасная мятежница I-330 с необычайно белыми и острыми зубами; у Оруэлла в «1984» — мыслепреступница Джулия с каштановыми волосами и тонкой талией; у Богдановой – Соня, участница сопротивления из подпольной группировки «Контрас» со стройными ногами и медовой кожей. Начинается эволюция взглядов и поведения Павла: от усердной, изнурительной работы на систему и потреблению предоставляемых ею благ – к горячему стремлению эту систему разрушить, пусть даже ценой собственной жизни.

В романе Богдановой много всего очень ладно в текст утрамбованного и отменно увязанного: есть трагическая тема физического и психологического насилия над воспитанниками детских домов; есть другие, неупомянутые мною, интересные и живые персонажи (например, коллега и конкурент Павла Игорь Лыков); есть духи утопленников, подыскивающие себе подходящие тела; есть концепция китайского ада, на которую нанизано повествование (обратите внимание на названия глав и название компании, в которой трудится Чжан). Лишнее в книге только слово «одним», с которого начинается самая первая глава.

Вера Богданова. Фото Александры Савчук.

P.S.

Роман Веры Богдановой "Павел Чжан и другие речные твари" вошёл в недавно объявленный список финалистов премии "Национальный бестселлер".

P.P.S.

На Фантлабе Вера Богданова известна как Вера Огнева с её дилогией о "Новом Риме" ("Меня зовут I-45" и "Когда проснётся Марс").

К 20-летию выхода в свет романа известного писателя Николая Романецкого «Везунчик» коллекционным тиражом выпущено его второе издание. Как сообщает автор — «переработанное (поскольку изменились петербургские реалии) и дополненное (добавлена ранее не издававшаяся на бумаге книга "Дельфин в стеарине", она же "Везунчик-2")».

А вот так выглядит первое издание романа "Везунчик" (Эксмо, 2001).

Ниже – сокращённый вариант рецензии, написанной мною на первое издание «Везунчика» два десятка лет назад…

"На первой странице романа «Везунчик» помещено трогательное посвящение, сделанное Николаем Романецким одновременно целой группе известнейших писателей-детективщиков, придумавших плеяду знаменитых сыщиков: от Шерлока Холмса до Филипа Марлоу. При таком уважении автора к классическому детективу неудивительно, что одного из этих сыщиков, а именно — Арчи Гудвина (постоянного помощника тяжеловеса-гурмана Ниро Вульфа из книг Рекса Стаута), он сделал своим героем. Арчи получает от очередного клиента задание расследовать странное исчезновение владельца частной гинекологической клиники. Дело вырисовывается довольно запутанное, к тому же у сыщика начинаются странные приступы deja vu. В конце концов бедолага узнаёт, что он вовсе не Арчи, а некий субъект, на сознание которого с помощью гипнообработки наложена эгограмма Гудвина, синтезированная по произведениям Стаута. Проблема обретения собственной личности и самоидентификации будет мучить главного героя на протяжении всего романа…

Кстати, действие романа происходит отнюдь не в «городе Жёлтого дьявола», а у нас в России, в Петербурге — то ли в недалёком будущем, то ли в слегка параллельной реальности, очень похожей на нашу. На период следствия Арчи, находящийся в России якобы в служебной командировке, залегендирован как Максим Метальников, бывший спецназовец, ныне — частный детектив. Помогает ему сексапильная блондинка Инга, к месту и не к месту употребляющая экзотическую присказку «конь в малине». Периодически появляются на пути героя и другие женщины. Никаких комплексов по отношению к прекрасному полу Максим, как и положено детективу-супермену, не испытывает, поэтому без зазрения совести «распинает» дам на «пушистых коврах» спален и прихожих, а покорённые красотки в отместку совершенно бескорыстно выручают его в трудные минуты. Вот только с зеленоглазой ведьмой-медсестрой по имени Альбина, безжалостно «снимающей» с новорожденных младенцев «счастливые рубашки», у сыщика б-о-о-ольшие проблемы…

Сам автор называет направление, в котором работает — «sin's fiction» («литература первородного греха»). Неспроста в его произведениях самое пристальное внимание уделяется интимным отношениям мужчины и женщины, драме их характеров, гендерному контексту. Яркий пример такой вещи: необычнейшая дилогия Романецкого «У мёртвых кудесников длинные руки», на редкость удачно сочетающая в себе элементы НФ и исторической фэнтези. В случае же с романом «Везунчик», мы имеем дело с детективом, причём детективом фантастическим. Автор широко использует возможности, предоставляемые этим синтетическим жанром. Погони, похищения, перестрелки, запутывание следов; на фоне этого — напряжённый поиск истины, затруднённый происками коварной ведьмы. О многом говорит перечень колоритных персонажей романа: продажный гипнотизёр из института прикладной психокинетики, соблазнительная жена космонавта, репортёр, гоняющийся за сенсацией, супер-хакер Щелкунчик… В тексте есть и специальные маячки для прожжённых любителей фантастики, например – упоминание о леске в Тарховке, где стоит семигранный болт-памятник творчеству братьев Стругацких."

Автограф Николая Романцкого на издании 2001 года.

Новогодний автограф Николая Романецкого (публикуется впервые) — очень удачно ложится в атмосферу нынешних предновогодних дней))

Приобрести роман «Везунчик» можно в магазине «Ленкниготорг»:

https://lenknigotorg.ru/?vezun

Уолтер Тевис. Человек, упавший на Землю: роман, пер. с англ. А. Ковжуна под ред. Е. Доброхотовой-Майковой. – СПб.: Азбука, Азбука-Аттикус, 2018.

«Человек, упавший на Землю» (1963) – вторая книга американского писателя Уолтера Тевиса. До этого был роман The Hustler (1959), по которому режиссер Роберт Россен в 1961 г. снял фильм «Бильярдист» с Полом Ньюменом, и некоторое количество рассказов, в том числе – фантастических. Я, кстати, обожаю замечательную новеллу Тевиса «Новые измерения», впервые опубликованную в СССР в пятом выпуске альманаха «НФ» издательства «Знание» за 1966 год. Жаль, что бОльшая часть произведений малой формы Тевиса так и не переведена на русский. Роман «Человек, упавший на Землю» тоже был экранизирован, это сделал режиссёр Николас Роуг, в 1976 году на экраны вышла его фантастическая лента «Человек, который упал на Землю» с рок-звездой Дэвидом Боуи в главной роли (мы его, кстати, видим на обложке книги, выпущенной "Азбукой").

Альманах научной фантастики. Выпуск 5. — М.: Знание, 1966.

В одном из своих интервью Уолтер Тевис сказал, что предпочитает писать о неудачниках и одиночках. Писатель даже придумал словосочетание «прирождённый неудачник», а тема одиночества действительно связывает все крупные произведения Тевиса от дебютного The Hustler до книг «Пересмешник» (1980) и «Ход королевы» (1983), написанных в конце его жизненного пути (Тевис умер от рака лёгких в 1984 году) и переведённых у нас совсем недавно.

Тотально одинок и герой романа «Человек, упавший на Землю» – гуманоид, прилетевший с планеты Антея и взявший себе земное имя Томас Джером Ньютон. Атмосфера Антеи отравлена радиацией, недра планеты истощены, вода практически отсутствует и стала недоступной роскошью, уцелевшие после ядерных конфликтов обитатели медленно вымирают. Гибнущую родину пришельца автор разместил где-то в Солнечной системе, не особенно заботясь об астрономическом правдоподобии, это вам не дотошный научник Хол Клемент: в фантастических романах Уолтера Тевиса научная скрупулёзность – не самое главное. Используя свой суперинтеллект и продвинутые антейские технологии, Ньютон собирается строить космический ковчег, чтобы спасти соплеменников, эвакуировав их на Землю. Действуя по заранее разработанному антейцами плану, Ньютон патентует ряд изобретений, становится миллионером и создаёт мощную корпорацию «Уорлд энтерпрайзес».

Первое издание романа: Gold-Medal, 1963.

Собственно, на этом фантастика заканчивается. Проходят годы, Ньютон всё реже вспоминает детей и жену, оставшихся на Антее, но и на Земле почти ни с кем не общается. Его дружбы удостаиваются немногие. В их числе – Бетти Джо Мошер, девушка, которая помогла ему справиться с тяжёлыми травмами, полученными при потере сознания в скоростном лифте (земная гравитация разрушительно действует на организм Ньютона). Бетти Джо становится близким другом Томаса (она зовёт его Томми), помощницей-экономкой и верной собутыльницей. Именно Бетти научила Томми пить джин и показала ему преимущества бездумного, гедонистического существования. Доверяет Ньютон и профессору Брайсу, нанятому корпорацией для решения комплекса прикладных задач, связанных со строительством гигантского космического корабля. Ещё до того, как Брайса пригласили работать на «Уорлд энтерпрайзес», профессор начинает подозревать, что Ньютон – не человек. Собственно, Томас от своих друзей этого особенно и не скрывает. Здесь важно отметить, что пользуясь материальными и культурными продуктами человеческой цивилизации, Ньютон постепенно перестаёт ощущать себя антейцем, как бы очеловечивается. Разумеется, полноценным человеком инопланетянин стать не может, но маскируется довольно удачно.

Издание в мягкой обложке 1979 года (Oxford-University-Press-1979)

Вторая глава романа получила название «Румпельштильцхен» – по имени героя сказки братьев Гримм, зловредного гнома, «который явился из ниоткуда, чтобы прясть солому, превращая её в золото, и спасти своим неслыханным знанием жизнь принцессы». Беседуя с профессором Брайсом за бутылкой джина, Томас Ньютон называет себя Румпельштильцхеном. Надо отдать должное пришельцу, он замечательно овладел умением использовать земные литературные аллюзии и намёки: Румпельштильцхен – имя «говорящее». Во-первых, в сказке победить злого карлика можно, лишь раскрыв его сущность, то есть, назвав по имени. Но кто такой Ньютон, Брайс пока лишь догадывается, инопланетная сущность Томаса профессору доподлинно неизвестна. Во-вторых, антеец, подобно Румпельштильцхену, буквально из ничего «напрял золота», став сказочно богатым. В-третьих, Ньютон, как и коварный гном, располагает «неслыханным знанием», которое может спасти не только сказочную принцессу, но и целые миры. Речь, конечно, о хранимых им технологиях Антеи.

Издание 1981 года в мягкой обложке.

Первую главу романа автор назвал «Икар падает». В квартире профессора Брайса есть репродукция картины Питера Брейгеля Старшего «Пейзаж с падением Икара». Писатель прозрачно намекает, что Ньютон – и есть Икар, падения которого никто не заметил: всё в точности как на полотне знаменитого нидерландского мастера. Кстати, Тевис очень любил стихотворение Уистана Одена «В музее изобразительных искусств», в котором поэт сетует на полнейшее равнодушие персонажей, изображённых Брейгелем, к гибели Икара в пучине вод. Эксперты-искусствоведы нынче говорят, что автор картины вовсе не Брейгель, но не будем придираться, для нас это значения не имеет. А в названии главы, как мне кажется, есть и другой смысл: Ньютон-Икар встречается с Бетти Джо, и вот тут начинается его истинное падение. Совершенный и трезвый ум инопланетянина, заточенный на оперативное решение задачи спасения гибнущих на Антее соплеменников, дезориентирует и сбивает с толку поведение девушки: её неспешное времяпрепровождение, удобное «дремотное нетрезвое жизнелюбие, до которого не додумались антейцы в своей многовековой мудрости». Постепенно Ньютона одолевает апатия, строительство ковчега он ведёт уже не так одержимо, как раньше, ему стала почти безразлична судьба Антеи, да и люди его мало занимают, но он их опасается, ведь для него они всё равно, что безмозглые муравьи. Томаса мучает одиночество, он много пьёт…

Падение Икара (полотно датируется примерно 1558 годом).

Выполнить задуманную операцию спасения пришельцу мешает не только нарастающее равнодушие к своей миссии, неуверенность в успехе или постоянное пьянство, но и усиливающееся внимание к его деятельности спецслужб США. Есть ещё одна причина. Изучив земную действительность, Ньютон начинает сомневаться в том, что эвакуация антейцев на нашу планету – хорошая идея. Люди пугают его своей безрассудной готовностью ввергнуть Землю в нечто подобное случившемуся с Антеей – в ядерный апокалипсис. Будущее землян видится пришельцу в чёрном свете, ему больно видеть, что человечество творит со своей прекрасной плодородной планетой. Ньютон приходит к выводу, что если предоставить людей самим себе, их мир «превратится в ядерное пепелище максимум через тридцать лет». Одновременно он понимает, что подчинить землян, руководить ими, наставить на путь истинный у антейцев вряд ли получится. В этой части «Человек, упавший на Землю» читается как роман-предупреждение. Замечу, что финальные события в книге происходят в 1990-м году. Несложный подсчёт показывает, что время, отведённое Ньютоном Земле, истекает именно сейчас, тридцать лет вот-вот закончатся… Если верить главному герою книги (а точнее – автору), буквально в нынешнем или следующем году нашему миру придёт конец.

Издательство Penguin, 2009.

Существует более узкая трактовка происходящего в романе. Если оставить за кадром беспокойство нерадостной участью человечества в ближайшем грядущем, излучаемое частью книги, и сосредоточиться на своеобразной адаптации пришельца к земной жизни посредством неумеренного потребления джина, то происходящие события можно расценивать, как нетривиальное описание судьбы самого писателя. Последняя глава книги называется «Икар тонет». Речь идёт о погружении в алкогольный туман, такое понимание, такую расшифровку авторского месседжа Тевис в своё время не отрицал, даже поддерживал. В одном из интервью писатель говорил, что книга «Человек, упавший на Землю» – по сути его хорошо замаскированная автобиография, до него самого это дошло лишь через годы.

Book-of-the-Month Club hardcover edition, art by Tim O’Brien. 1990.

Тевис писал роман, неосознанно используя свои детские впечатления от переезда из Калифорнии в штат Кентукки, переезда, который стал для него сильнейшим шоком. Дело в том, что писатель родился и провёл счастливое детство в солнечном Сан-Франциско, но когда Уолтеру исполнилось десять лет, он заболел, и родителям пришлось отдать его в местный детский санаторий, а самим уехать в округ Мэдисон штата Кентукки, где семья получила земельный участок. Мальчик около года был прикован к постели, а в одиннадцатилетнем возрасте самостоятельно отправился к семье в Лексингтон. Из-за перенесённых заболеваний Тевис был худым и слабым, в лексингтонской школе новичка-пятиклассника регулярно избивали. Вот откуда появились настолько достоверные описания тяжёлых ощущений и обособленности антейца Ньютона – Тевис сам как бы «упал» из тёплого Сан-Фрациско, который считал Городом Света, в некомфортный, недоброжелательный, незнакомый мир, где Тевис-ребёнок стал жертвой буллинга. Уолтер Тевис вспоминал, что чувствовал себя тогда пришельцем с другой планеты. Это чувство осталось с писателем на всю жизнь, именно это ощущение Тевис «пытался отрицать внутри себя выпивкой на протяжении многих лет». Вот мы и пришли к истокам образа спивающегося инопланетянина. Уолтер Тевис, долгие годы страдавший алкоголизмом, в своей книге на самом деле пишет о себе, о своей слабости, творчески трансформируя пережитое. Кстати, если книгу «Человек, упавший на Землю» можно воспринимать как хронику развития тяжёлой алкогольной зависимости, то роман «Пересмешник» (1980) вполне можно считать историей её успешного преодоления. Но это уже совсем другая история...

Уолтер Тевис.

P.S.

Со страниц романа «Человек, упавший на Землю» я получил своеобразный привет от Уолтера Тевиса. Как внимательный читатель я заметил, что смешной толстяк-изобретатель Фарнзуорт из так восхитившего меня когда-то фантастического рассказа Тевиса «Новые измерения», о котором я вспоминал в начале статьи, появляется и здесь. Пусть это не совсем тот Фарнзуорт, но, по крайней мере, его однофамилец и коллега. В романе – это ушлый юрист, патентный поверенный, помогающий пришельцу Ньютону патентовать антейские изобретения на Земле и превращать их в деньги.